Сочинения гр. А. К. Толстого как педагогический ма - Страница 5

К оглавлению

Ой, честь ли (говорит он)

Гусляру-певцу во приказе сидеть,

Во приказе сидеть, потолок коптить.

Ой, коня б ему, гусли б звонкие.

Ой, в луга бы ему, во зеленый бор.

Бог создал его зорким, задумчивым любителем природы и всего прекрасного, – у него нет практического смысла:

И все люди его корят, бранят, говоря:

«Не бывать ему воеводою,

Не бывать ему посадником,

Думным дьяком не бывать ему,

Ни торговым делом правити».

На закате дней шум осенних падающих листьев, который прежде совпадал с оживленнейшей порой его творчества, шепчет ему как бы отпуск с поэтической службы:

Всему настал покой, прими ж его и ты,

Певец, державший стяг во имя красоты.

Проверь, усердно ли ее святое семя

Ты в борозды бросал, оставленные всеми;

По совести ль тобой задача свершена,

И жатва дней твоих обильна иль скудна?

На эти, вопросы, конечно, еще нельзя дать ответа. Детальный разбор его сочинений даст, вероятно, возможность, ответить на два первые. А задать их было, конечно, вполне естественно для человека, который так много получил от природы и от людей.

В поэзии Толстого довольно мало описаний. Картина природы служит в его лирике, обыкновенно, не центром, а лишь фоном, деталью, или иллюстрацией к изображению уголка в мире человеческих ощущений. Он любит осень и мимоходом дает ряд, осенних пейзажей. Ум его отказывается творить, «когда природа вся трепещет и сияет» и, напротив, вдохновляется сереньким, хмурым фоном осенней картины.

Несомненно, лучшую картину осени дает нам пьеса «Прозрачных облаков спокойное движенье». Описание здесь чисто субъективное. Автор будто ждал и нашел, наконец, соответствие между своей душой и картиной природы:

Нам тихий свой привет

Шлет осень мирная. Ни резких очертаний,

Ни ярких красок их. Землей пережита

Пора роскошных сил и мощных трепетаний,

Стремленья улеглись; иная красота

Сменила прежнюю; ликующего лета

Лучами сильными уж боле не согрета,

Природа вся полна последней теплоты.

Все говорит об отцветании, отдыхе, жизни в воспоминаниях и, вместе с тем, об отчете, о проверке прошлого.

Подобный мотив, только сжато и может быть сильнее, когда-то взял Гете в своей пьесе «Ueber allen Gipfeln» (известна по-русски в лермонтовском переводе «Горные вершины»).

Может, быть, было бы не бесполезно для ученика сравнить эти два стихотворения: тут кроме точек соприкосновения, найдется и много несогласного.

Поэт любит лес, но описаний лесной природы у него мало. Он живет в поэзии сосредоточенной жизнью духа. Когда он идет в сосновый бор, там ручей начинает ему рассказывать таинственные истории, легенды, и он заслушивается их, забывая об окружающем его ландшафте. Из лирических пьес Толстой только одну – «На тяге» посвятил впечатлениям охоты: здесь есть и картина леса ранней весной, и картина охоты; но автор не удерживается на этой объективной, ландшафтной почве; стоило защелкать соловью, как окружающий весенний пейзаж преобразился в его душе в горькие сожаления о былых радостях и пережитой молодости. У Толстого есть еще поэтическое описание Малороссии, напоминающее известное «Kennst du das Land». Это не есть непосредственно создавшаяся поэтическая картина, а целый ряд описаний и исторических воспоминаний, скрепленных общим именем Малороссии, которую поэт считал своей настоящей родиной.

Очень часто картина природы, открывающаяся перед поэтом, приводит за собой другие картины – особенно, картины прошлого. Степь, покрытая темно-голубыми колокольчиками, вызывает в его фантазии казацкую старину и поездку запорожцев в Москву, к «Тишайшему царю», чтобы отдаться под его высокую руку. Стога на широком лугу говорят поэту о том, что когда-то они были цветами, но что их подрезали острыми косами и раскидали далеко друг от друга; на голове у них уселись черные вороны и галки; согнать этих напрошенных гостей они зовут грозного и светлоокого орла, своего далекого отца. Кто же не узнает в этих скошенных цветах южных славян, в воронах и галках – турок и австрийцев, в светлооком орле – Белого царя?

Гр. Толстой мастер поэтической речи. Его сравнения замечательно хороши, но эпитеты не особенно выразительны. Не выходя из пределов лирической поэзии, укажем на выдающееся примеры. Вот сопоставление сложное:

Сердце, сильней разгораясь от года до году,
Брошено в светскую жизнь, как в студеную воду;
В ней, как в раскале железо, оно закипело.

Вот еще пример метафорического сравнения, где душевный мир освещается образом, взятым из конкретного:

Вырастает дума словно дерево,
Вроет в землю корни глубокие.
По поднебесью ветвями раскинется,
задрожит – зашумит тучей листьев.

Или еще замечательное, по своей характерности для поэзии Толстого, сравнение. Поэт своим спокойным созерцательным умом отражает, как зеркалом вод, желанный и любимый лик:

И ясно вижу (на дне души, как на дне озера) глубь,
где как блестящий клад,
Любви моей к тебе сокровища лежат.

Вот сравнения сложные:

Душа тревожна, как листы.

Она, как гусли, многострунна.

– Твоя же речь ласкает слух,

– Твое легко прикосновенье,

– Как от цветов летящий пух.

– Как майской ночи дуновенье.

— Иногда двойное сравнение касается не двух различных и особых предметов, а только двух признаков одного и того же предмета:

Ты словно яблони цветы,

Когда их снег покрыл тяжелый;

Стряхнуть тоску не можешь ты,

И жизнь тебя погнула долу.

Вот пример сравнения, где сопоставляются две раздельные, законченные картины: